Я сказал, что душа не больше, чем тело, И я сказал, что тело не больше, чем душа, И никто, даже бог, не выше, чем каждый из нас для себя, И тот, кто идет без любви хоть минуту, на похороны свои он идет, завернутый в собственный саван, И я или ты, без полушки в кармане, можем купить все лучшие блага земли, И глазом увидеть стручок гороха - это превосходит всю мудрость веков, И в каждом деле, в каждой работе юноше открыты пути для геройства, И каждая пылинка ничтожная может стать центром вселенной, И мужчине и женщине я говорю: да будет ваша душа безмятежна перед миллионом вселенных. И я говорю всем людям: не пытайте о боге, Даже мне, кому все любопытно, не любопытен бог. (Не сказать никакими словами, как мало тревожит меня мысль о боге и смерти.) В каждой вещи я вижу бога, но совсем не понимаю его, Не могу я также поверить, что есть кто-нибудь чудеснее меня. К чему мне мечтать о том, чтобы увидеть бога яснее, чем этот день? В сутках такого нет часа, в каждом часе такой нет секунды, когда бы не видел я бога, На лицах мужчин и женщин я вижу бога и в зеркале у меня на лице, Я нахожу письма от бога на улице, и в каждом есть его подпись, Но пусть они останутся, где они были, ибо я знаю, что, куда ни пойду, Мне будут доставлять аккуратно такие же во веки веков.
Я сказал, что душа не больше, чем тело, Я сказал, что тело не больше души, И ничто, даже бог, не больше, чем всякое для самого себя, И любой, кто хоть фарлонг пройдет без сочувствия – в собственном саване на погребенье свое идет, И что я или ты без полушки в кармане скупили бы ценности всей земли, И что взгляд, упав на стручок фасоли, превосходит учения всех времен, И что нет таких работы и дела, в которых героем не стал бы юнец, И что нет такого – малого, мягкого – стать не способного центром вселенной, И говорю я мужчине и женщине: да будет душа ваша безмятежна пред миллионом вселенных, И говорю человечеству: Не любопытствуйте вы о Боге, Ибо даже я, любопытствующий о всяком, о Боге не любопытствую, (Словами не выскажешь, сколь я покоен о Господе и о смерти), В каждом предмете я слышу и вижу Бога, хоть и понять его не могу ничуть, Как не могу понять, что существует нечто божественнее меня, Так для чего же хотеть мне Его увидеть, раньше и явственнее, чем в этот день? Я вижу частичку Бога в каждый из двадцати четырех часов, и в каждую их секунду, В лицах мужчин и женщин я вижу Бога и в отраженье лица своего, Письма от Бога я нахожу на улицах, подпись Господня стоит на каждом письме, Но оставляю я их нетронув, ибо знаю: куда б ни шел, Они отыщут меня в свой срок – и во веки веков.
Послесловие
Дабы проникнуть в смысл наставления Уитмена «…да будет ваша душа безмятежна перед миллионом вселенных» мне пришлось побывать в китайском музее палеонтологии провинции Ляонин, в Шэньяне. Там я долго стоял перед окаменелостями, обнаруженными под слоем вулканического пепла, пролежавшего там порядка ста двадцати миллионов лет – с надеждой, а может быть, целью постичь тайну жизни на Земле. Здесь были бедренные и челюстные кости динозавров; экспонаты, походящие на первые цветковые растения и, что чудеснее всего, – цельные скелеты микрорапторов: небольших, четырехкрылых, питающихся рыбой существ, явившихся, возможно, эволюционным звеном между динозаврами и птицами. Микрораптор, согласно научной терминологии, считался переходной формой (до чего замечательное определение!), с радужными перьями на крыльях и ногах, с лопастью на кончике хвоста, он, подобно белкам-летягам, обладал способностью скользить по воздуху между деревьями. На анимированном видео, прилагавшемся к каждому из экспонатов, микрораптор пытался вспорхнуть, вскарабкаться на скалу, попеременно останавливался - в отчаянии от своих неудач и вновь махал крыльями - в желании добраться до верха. Ведь что как не желание – «вечное стремление вселенной рождать и рождать», характеризуя его словами поэта, - лежит в основе полета воображения, слияния души и тела, верований и ритуалов, легенд и законов, художественных находок и научных открытий, градостроительств, путешествий, «миллионов вселенных», каждая из которых – сознаем мы это или нет - наш отчий дом?
«И я говорю всем людям: не пытайте о боге», - призывает Уитмен, и все же не может скрыть собственного «любопытства». Ибо свидетельства существования божьего он ищет и находит повсюду. Все, с чем сталкивается поэт, - послание, подписанное Его именем. Волнующе-живое послание для тех, кому по силам его прочитать, в идеале – для всех читателей поэмы. Оттого и дружен Уитмен со смертью, ибо она для него также переходная форма – состояние невесомости между земным притяжением и инстинктивной тягой к полету. Головокружение, ему сопутствующее, окаменелости заставили ощутить и меня.
К. М.
Вопрос
Были ли в вашей жизни люди – явления, вещи – взаимодействие с которыми позволило бы вам ощутить присутствие Бога (как бы вы его ни именовали) и - более того – Бога не отвлеченного, далекого, а сокровенно-близкого?